Самарские «зеки» спели гимн свободе

Спектакль «Побег из Шоушенка» вызвал противоречивые чувства публики

Драмтеатр представил первую в городе постановку Стивена Кинга

Премьера спектакля «Побег из Шоушенка» намечена на 3 октября. Но его прогон показали уже на этой неделе. Собрался полный зал ценителей творчества мастера ужасов. Судя по крикам «Браво!» и рукоплесканиям во время спектакля (что в театральных кругах вообще-то считается моветоном), результат превзошел ожидания. Однако у автора этих строк постановка вызвала противоречивые чувства.

Повесть «Рита Хейуорт и спасение из Шоушенка» в 1982 году вышла в сборнике «Четыре сезона». В 1994-м режиссер Фрэнк Дарабонт экранизировал ее, и фильм стабильно занял первое место в ТОП-250 лучших картин по версии IMDb (Internet Movie Database - «Интернет-база кинофильмов») — известнейшего во всем мире веб-сайта о кинематографе. А 5 лет назад генеральный директор самарского театра драмы и режиссер Вячеслав Гвоздков всерьез заинтересовался постановкой спектакля. Написал пьесу, отобрал актеров на главные роли, но материал не давался, были сложности со сценографией и музыкой. Позже ушел из жизни Александр Амелин, который планировался на роль коменданта тюрьмы, начались проблемы со здоровьем у Олега Белова (ему предназначалась роль главного персонажа Энди Дюфрейна).

В общем, материал ждал своего часа. Работа шла. И вот в конце августа первый результат представили на суд публики. Перед показом Вячеслав Гвоздков назвал «Побег из Шоушенка» заключительной частью своеобразного триптиха о человеке в неволе. Первые две части составили им же поставленные «Пролетая над гнездом кукушки» по Кену Кизи (он ставился Гвоздковым еще в Ташкентском театре драмы) и «Полковник птица» Христо Бойчева (снят с репертуара).

Что же получилось? Начало спектакля – как иллюстрация из Гойи и Кафки. Сцену, освещенную в темно-синих тонах, как гильотина, под мрачную музыку разрезают на квадраты прутья спущенных сверху решеток. Еще до того, как здесь, словно звери в клетках, замечутся заключенные – воплощения страшных пороков – станет ясно: отсюда нельзя сбежать и еще труднее здесь выжить.

В этом плане сценография петербуржца Александра Орлова, свет Александра Феоктистова и музыка Фаустаса Латенаса, Юрия Алябова и Василия Тонковидова, вместе взятые, срабатывают идеально. И до конца спектакля ты ощущаешь себя, словно заключенный в камере. В этом антураже рассказчик Рэд (его играет Петр Жуйков) знакомит зрителя с тюрьмой и новым обитателем Энди Дюфрейном – странным банкиром, который за якобы совершенное им убийство жены и ее любовника приговаривается к двум пожизненным срокам.

Не успевает зритель рассмотреть новоявленного обитателя, как тюрьма ослепляет его страшными личинами отчаянных зэков, оглушает грохотом решеток, воплями заключенных, окриками охраны и сиреной. На этом дискомфорте, напряжении строится начало спектакля.
Нет смысла говорить, что нас ждет: многие смотрели фильм, читали книгу или слышали в пересказе эту историю. Дальше интересно смотреть, как постепенно в тюремном кошмаре проявляется характер Энди и как он, словно одержимый, идет к своей цели.

Дюфрейна в спектакле играет дебютант Андрей Нецветаев. Внешне поначалу он похож на кинговского героя: высоколобый худой интеллигент в очках, немногословный, на первый взгляд слабый, но с несгибаемой волей, как выяснится позже. Рэд в исполнении Жуйкова – полная противоположность Дюфрейну. Черствый, суровый, но удивительно порядочный и щепетильный в своем деле «доставальщика», к тому же, в отличие от Энди, начисто лишенный стремления к свободе и потерявший способность мечтать. Кстати, это позже станет предметом яростных споров между героями – любопытная находка режиссера, чего нет в оригинале.

Еще одна интересная актерская работа в этом спектакле у Федора Степаненко, которому удалась роль Стаммаса, начальника тюрьмы - ласкового, но удивительно жестокого ханжи.

Вячеслав Гвоздков в общем следует сюжетной канве иногда кинговской повести, иногда – экранизации, но порой придумывает новые сцены. Вопрос – зачем? В одном случае, как, например, в эпизоде с молитвой Энди перед едой, они оправданы и помогают лучше понять характер Дюфрейна как большого остроумца. А в другом, как в сцене с игрой в шахматы, кажутся лишними. Остальное в спектакле все то же самое, что и в книге: «сестры» и охрана унижают героев, директор тюрьмы с помощью Дюфрейна «отмывает» деньги, а зэки выживают, как могут.

Однако чем дальше, тем фееричнее и страннее становится действие. Энди постепенно преображается в этакого культработника, доброго педагога, помогающего товарищам по несчастью. Он часто впадает в пафос и «достоевщину», как князь Мышкин, страдая за себя и «несовершенное человечество». В этом плане артист уступает более тонкой игре Тима Роббинса из фильма.

Режиссеру с актерами не всегда удается выдержать нерв, и спектакль порой рискует превратиться в мелодраму (эпизод с Брукси на вышке) или в комедию (сцена с застрявшим, как Вини-Пух, в лазе охранником). Конечно, в финале будет и побег, и бушующий океан. Но не эта сцена самая сильная. Эпизод после «самоубийства» Томми, где заключенные назло своей обреченной жизни и всему Шоушенку, поют своеобразный гимн свободе, – мощнейшая по накалу часть.

Судить по прогону о спектакле, конечно, не совсем корректно. Постановке еще обкатываться, актерам работать, и в октябре мы увидим нечто более совершенное.  

Число просмотров: 387.