Болезнь прогрессирует, органы отказывают

Пересмотр дела Пальцевой, которая утверждает, что ее подставил полицейский, спущен на тормозах

Начальник ОП №8 Владимир Тявин – матери осужденной: «Мы разберемся и, если Овчаренко виновен, извинимся перед вами и вашей дочерью»

Продолжение. Начало в №36 (6897) от 18 марта с. г.

Женщина, чья дочь осуждена за сбыт наркотиков, в прошлый раз просила меня не раскрывать имен: «Боюсь, как бы не стало хуже». Боялась она не за себя – за дочь. Статья вышла. Хуже не стало. Все осталось по-прежнему. То есть плохо.

Полгода спустя мы вновь встретились с Верой Насыровой.
- Я уже ничего не боюсь, - сказала несчастная мать. – Пишите настоящие фамилии.
Автор не претендует на истину в последней инстанции, а изложение событий Насыровой (Носовой) носит эмоциональную окраску и оценочный характер. В скобках даны псевдонимы, под которыми герои ранее фигурировали в этой истории.

Михаил Непомнящий
Согласно приговору Красноглинского районного суда Самары от 7 ноября 2011 года, Елена Пальцева (Марина Мальцева) признана виновной по ст. 228-1 УК РФ (незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств). Третья судимость и восемь лет лишения свободы в колонии общего режима. Половину срока Елена уже отсидела в ФКУ ИК-18 в Нижегородской области. Как утверждает мать, «отослали по просьбе Красноглинского суда, чтобы с глаз долой».

Незадолго до ареста Пальцева написала жалобу на оперуполномоченного ОП №8 Михаила Овчаренко (Овечкина), который, по ее словам, «торговал наркотиками, подставлял и сажал людей, а себе создавал прекрасную раскрываемость». Так попался друг Елены. После жалобы у полицейского были неприятности. Овчаренко в долгу не остался. Через подставное лицо он вызвал Елену на Красную Глинку якобы за дозой. Ее ждала незнакомая девица, по виду тоже наркозависимая. Только разложились в укромном месте, страж порядка тут как тут. По странному совпадению – именно Овчаренко. На запястьях Елены защелкнулись наручники. Сумку ей вернули только в полиции. Внутри были меченные деньги. Якобы те наркотики она не купила, а ПРОДАЛА.

«Понятой – не заинтересованное в исходе уголовного дела лицо. Понятыми не могут быть участники уголовного судопроизводства» (ст.60 УПК РФ). Понятые по делу Пальцевой были наркозависимы, и это не скрывалось на суде. У одной из них, Малышевой (Сапожковой), через несколько дней должен был состояться собственный суд, и на нее оказывалось давление. Та девица, которой Елена якобы продала героин, некая Богомолова, была так спокойна, что даже уснула в зале заседания.

Пятьдесят четыре вопроса задали Овчаренко на суде. На треть из них он ответил: «Я не помню». Насырова написала в ОП №8: «Что у вас делает такой непомнящий сотрудник? Его надо бы психиатру показать».

Все наркозависимые лжесвидетели уже ушли на тот свет в возрасте 25 – 35 лет. Но неожиданно из мест лишения свободы откликнулся бывший супруг Малышевой (саму ее разыскать не удалось). Он отбывает наказание в ИК-6 ГУ ФСИН России по Самарской области. «За то, что она оговорила Пальцеву, - пишет он Насыровой, - ей самой тот же суд в то же время и за то же преступление дал условный срок. Свои показания готов подтвердить. Мучает совесть, что страдает невинный человек».

Вера Николаевна в кровь расшиблась, но добилась того, что 7 ноября прошлого года прокурор Красноглинского района Анатолий Беляев вынес постановление о возбуждении производства по уголовному делу Пальцевой «по вновь открывшимся обстоятельствам».
После этой маленькой победы и начались настоящие мытарства.

Вереница прокуроров
- Следствие началось 1 декабря 2014 г. И спущено на тормозах. Ничего не сделано! – возмущается Вера Николаевна. – Мы с дочерью подали несчетное количество жалоб. Поступают отписки, что все идет «в установленном законом порядке».
Этой зимой уволился зампрокурора Красноглинского района Рустам Якупов, который, по утверждению Насыровой, «фабриковал уголовные дела, пользуясь мошенническими экспертизами, и давал зеленый свет преступной группировке».

- Я ему в глаза говорила: «Вы еще работаете?!» - вспоминает мать осужденной.
Примерно в то же время ушла Ирина Романова, которая была прокурором на процессе Пальцевой. По наблюдениям Насыровой и ее дочери, она помогала свидетелям обвинения дать «правильный» ответ: едва заметно кивала или мотала головой. Когда адвокат Елены, двадцать лет специализирующийся на делах по наркотикам, при осмотре вещдоков заподозрил по запаху не героин, а обыкновенный стиральный порошок и стал настаивать на вторичной экспертизе, Романова яростно этому воспротивилась. А самое главное, по ее настоянию суд отказал в детализации биллинга сотовой связи, которая помогла бы доказать, что понятых на месте не было.

- В общем, она делала все, чтобы добиться нужного результата – безвинно посадить мою дочь, - вздыхает Насырова. – Хотела прикрыть преступные действия полицейских. А что в следственном комитете творится!..

Роман Чалышев, который после ухода с поста Анатолия Беляева исполнял обязанности прокурора Красноглинского района, 27 февраля вынес постановление, что якобы нет оснований для пересмотра дела Пальцевой. Зампрокурора Самарской области Сергей Шестернин 4 марта это постановление отменил: «В ходе дополнительного расследования необходимо допросить Пальцеву и Малышеву по существу новых обстоятельств. Для проверки показаний Малышева необходимо истребовать сведения о дате его прибытия для отбывания наказания, а также о лицах, посещавших его с целью свиданий, сведения о телефонных переговорах Малышева за период отбывания наказания в ИК-6». Материалы расследования предписывалось направить Чалышеву «для организации дальнейшего расследования и устранения недостатков, препятствующих вынесению законного и обоснованного решения».

- Чалышев распорядился провести служебную проверку в ОП №8 по факту ложных показаний оперуполномоченного Овчаренко, - говорит Насырова. – Идет третий месяц, я туда названиваю, мне отвечают, что этим занимается такой-то. Звоню ему, слышу: «Я передал поручение тому-то». Овчаренко по-прежнему работает. Когда я была на приеме у начальника ОП №8 Владимира Тявина, он мне сказал: «Я все про вас знаю. Мы разберемся и, если Овчаренко виновен, извинимся перед вами и вашей дочерью».

- Только извинимся?..
- Такой был ответ. Устно. Сколько ни пишу жалобы, из полиции мне никогда письменно не отвечают. Я пошла к зампрокурора области Алмазу Хусаинову. Он выслушал меня и говорит: «Наверное, Чалышева тоже уберем».
На приеме у нового прокурора Красноглинского района Сергея Драгунова мать осужденной тоже побывала. Сергей Анатольевич дал письменный ответ, что проверки идут согласно закону, ожидается этапирование Пальцевой в Самару для проведения следственных действий.

Нарушительница
У Елены Пальцевой колючий букет заболеваний: ВИЧ, гепатит, хронический геморрой...
- После операции ее опять закрыли в штрафной изолятор, - говорит мать. – Отменили лечение – терапию по ВИЧ. Она принимала таблетки каждый день строго по часам. Перестали давать без объяснений. Когда у нее было обострение геморроя, она не ходила на проверки. Страшные кровотечения – вообще ходить не могла. А ей накатали нарушение режима. Нарушение за нарушением. За полгода дочь три раза сидела в ШИЗО. Звоню начальнику колонии Василию Лебедеву и слышу: «Ее перевели на строгие условия содержания».

Теперь созваниваться мы не можем. А начальник ничего объяснять не хочет: «Сделайте письменный запрос, я отвечу». 8 июня отправила ему запрос – до сих пор ответа нет. Я ее не вижу, не слышу... (Плачет). Последний раз мы разговаривали по телефону 29 апреля. Как она? Что с ней? Ничего не знаю. Отправила две посылки – лекарства, носки, очки (которые ей дважды разбивали надзирательницы). Все вернули назад. В это время Лена была в нижегородском СИЗО, но числилась-то за колонией! Отправила ей деньги на адрес СИЗО. Три недели дочь не могла их получить. Звоню им: «Что же вы творите? У вас там что, концлагерь, если вы так измываетесь над больными людьми?!» Они пишут, что лечение проходит нормально, что врачи ее осматривают – сплошное вранье!

По словам Пальцевой, никто из осужденных не требует соблюдения своих прав: «Люди боятся испортить отношения с администрацией». Процветает туберкулез, у многих ВИЧ, ослабленный иммунитет, а лекарств не дают.
- Кто из Самары с ней прибыл – все уже умерли, - говорит Вера Николаевна. – А начальство заявляет: «Ничего подобного, у нас смертей нет». Правильно – безнадежных из колонии переводят в больницу, там они и умирают.
- А как ваша внучка, дочь Елены, относится к этой истории?

Насырова вздыхает:
- Катя говорит: «Она сама виновата». Конечно, внучка права, но все-таки это жестоко. Я ей возражаю: «Пойми, она сейчас в большой беде!»
Складывается впечатление, что с дочерью у Елены отношения довольно прохладные. Катя видела маму от отсидки до отсидки. Да и что она видела? Наркотики не оставляют места иным привязанностям...

Заветное желание Веры Николаевны – чтобы дочь отбывала наказание ближе к дому, в ФКУ ИК-28 в с. Рождествено. Почему у нас принято заслать человека куда подальше? Это относится не только к колониям, но и к армии, распределению на работу в советское время и проч.
- Да просто издеваются над людьми, - считает Насырова. – Идет процесс уничтожения личности. Лена пишет: «Мама, единственное, о чем прошу, – чтобы медпомощь мне оказывали и права мои не нарушали». А произвол продолжается. Все жалобы наш облсуд отклоняет. Не знаю, что делать. (Плачет).

Некоторые известные персоны, проворовавшись на миллиарды, получают УДО после смешного срока заключения. Мораль: хочешь нарушать закон – стань богатым и влиятельным.
А бедным больным дурочкам так и надо...   

Число просмотров: 341.