Свои среди чужих, чужие среди своих

Роман Арсенин, Денис Андреев

№88 (6756) от 24.06.14

Девушкам, которые прибыли из оккупированных областей Украины, помогает молодая самарская пара

Местные чиновники отнеслись к двум украинским беженкам как к гастарбайтерам

По официальным данным, сегодня в Самаре находятся более 400 беженцев из охваченной войной Украины. Сотрудники миграционной службы называют их переселенцами. Но как ни называй, суть дела от этого не меняется: все эти люди нуждаются в помощи, которую, в первую очередь, должно оказать им наше государство. Чиновники сутками на пролет твердят о том, какие меры принимаются для украинских иммигрантов. Показателен пример двух украинских девушек, которые вынуждены были оставить свои города и на свой страх и риск отправиться в Самару, чтобы поселиться у незнакомых им людей. Получилось так, что кроме этих простых людей, украинкам пока еще никто не помог. Ни сотрудники УФМС, которые заставляют их отстаивать огромные очереди наравне с другими гастарбайтерами, ни социальные фонды, которые только открылись и пока сами не знают, что они могут дать беженцам.
Две молодые девушки — обеим около 30 лет. Обе готовы работать кем угодно, лишь бы им хватало на жизнь в этой стране. Стране, гражданами которой они хотят стать. И не беда, что здесь, в России, чтобы получить один документ, нужно заполнить десяток других. Главное, что в Самаре живет одна небогатая молодая семейная пара, готовая дарить им человеческое тепло, радушие и поддержку.

Настя
Анастасия Полевая родилась и всю жизнь прожила в Северодонецке, городе на западе самопровозглашенной Луганской народной республики. Художник по образованию, она перепробовала несколько профессий: была сиделкой у престарелой бабушки, дизайнером, официанткой, художником в гранитной мастерской. Но чаще, как многие ее сограждане, сидела без работы. Мужа и детей у нее не было. Из родных только родители и бабушка. Почти все русские. Жить было трудно, но можно. Если бы не война.
Ранним утром 2 июня Настя проснулась от грохота. Сначала ей показалось, что взрывы раздаются в черте города. Позже выяснилось: войска украинской армии находятся на подступах к Северодонецку и уже разбомбили местную воинскую часть и несколько частных домов в пригороде.
Взрывы гремели минут сорок. Во всех домах тряслись стекла. В городе началась паника. Некоторые побежали навстречу военным и стали спрашивать их: «Вы будете нас убивать?». «Нет, - отвечали те, - мы просто проводим учения». Им никто не верил. А Настя тем временем сидела у себя в квартире, принимая успокоительные лекарства, и благодарила Бога за то, что их бомбит не авиация, значит, есть еще шанс выжить.
Этот шанс она решила использовать незамедлительно. В социальной сети «Вконтакте» Анастасия наткнулась на российскую группу помощи украинским беженцам и оставила там объявление. В тот же вечер его прочитал самарец Вячеслав Золотухин, инженер-сварщик завода «Прогресс»:
- Желание хоть чем-то помочь украинским гражданам у меня возникло еще с начала событий на Майдане, - вспоминает он. - Но чем помочь, я не знал. Уже тогда начали создаваться всякие социальные фонды, но, как и многие другие, я им не доверял. И вот вечером 2 июня я пришел с работы, включил телевизор и узнал об этой группе «ВКонтакте». Тут же зашел на этот сайт и увидел просьбу Насти о помощи. И тут же ей написал.
Утром о намерении Славы приютить у себя дома украинскую беженку узнала его девушка Алена Феоктистова и, не задумываясь, сказала «да».
Три дня ребята поддерживали Анастасию в ее решении. Перед ней стоял нелегкий выбор: остаться дома и ждать гибели, либо ехать через оккупируемые территории в чужую страну к незнакомым людям, без документов (у нее был только украинский паспорт) и средств к существованию. Все, что ей удалось собрать, это 2000 рублей на дорогу до Ростова и два маленьких пакета с вещами.
Она уезжала в никуда и ни откуда. Единственной, кто одобрил ее отъезд, оказалась бабушка. Мама посчитала, что дочка слишком сгустила краски. Она считает так до сих пор, даже когда в их родном Северодонецке звучат выстрелы. А папа разрешил девушке уехать только потому, что знал ее характер: если Настя что-то решила, ее не отговорить.
- Мы постоянно созванивались с Настей, когда она находилась в пути, - говорит Алена. - Но в какой-то момент связь прервалась. Последнее, что я услышала в трубке, было: «Я на украинской границе». Начались самые страшные часы ожидания. Мы знали, что в любой момент ее могли не пустить и развернуть обратно. Что пост, через который она ехала, открыли за сутки до этого, а потом закрыли вновь. Что автобусы с людьми, которые возили людей до границы, за несколько дней до этого расстреливали.
К счастью, трагедии не случилось. Украинка добралась до Ростова, а оттуда по билету, который купили ее новые самарские друзья, приехала в Самару. Когда Алена и Вячеслав встретили Настю, у нее сильно тряслись руки. Успокоительные к тому моменту уже не помогали.
- Я до сих пор не могу спокойно спать по ночам, - признается Настя. - «Шугаюсь» от раскатов грома или шума на улице. Мне мерещится стрельба. А потом вспоминаю, что я в России и вздыхаю с облегчением. В Украину я возвращаться не хочу. После всего, что там произошло, эта фашистская страна для меня умерла.
Тогда три недели назад она еще не знала, что седьмой круг ада ожидает ее здесь, в нашем мирном государстве. На сегодня она еще не получила статуса беженца, официального трудоустройства и вида на жительство. Почему так произошло, прекрасно понимает наша вторая знакомая Людмила, которая еще раньше столкнулась с особенностями российской бюрократии.

Мила
Людмила Калмыкова родом из Новомосковска, Днепропетровская область. В отличие от Анастасии, она уехала из Украины в марте, когда там еще не убивали мирное население. Однако жить там стало невозможно уже тогда.
Имея на руках только корочку медсестры, Мила подрабатывала маникюршей на дому. Денег это приносило немного, но на жизнь хватало. А потом вспыхнул Евромайдан. Цены в стране подскочили в разы. Магазины стали пустеть. Зарплаты при этом не только не поднимали, но и задерживали. Тогда девушка начала трудиться на трех работах. Продолжая подрабатывать маникюром, она устроилась сторожем и продавцом в магазине. Времени на отдых почти не оставалось, но выбора не было. Какое-то время Мила подрабатывала и в парикмахерской. Там ее все устраивало, однако не все устраивало ее начальника-националиста. Давление со стороны поклонников Западной Украины Мила стала ощущать отовсюду. Неожиданно после начала волнений многие ее знакомые стали косо смотреть на нее. Отвернулись даже друзья, только потому, что Мила была русской по крови, по языку и по фамилии.
- Я не хочу, чтобы из-за тебя у меня начались проблемы, - заявил ей директор парикмахерской, когда в городе уже полным ходом шли проверки документов. Так Людмила потеряла работу.
Она понимала, что дальше будет только хуже. Что одно русское слово, громко произнесенное на улице, могло навлечь неприятности. Но идти на поводу у националистов ей было не в мочь.
- Как можно заставлять меня не говорить по-русски?! - возмущается девушка. - Это все равно что запретить мне дышать. Я родилась в Украине, но русский для меня такой же родной. Я думаю по-русски. Человек сам должен выбирать, на каком языке ему говорить.
Выбор стоял иначе: либо забудь, что ты русская, либо беги. Мила выбрала Россию. К тому моменту недалеко от ее города скапливались танки и появлялись блокпосты. Так же, как и Настя, она списалась с людьми из Самары по Интернету и, взяв только необходимое, с дрожью в коленках пересекла границу. Сегодня, оглядываясь назад, она понимает - это было правильное решение. Но самое трудное ожидало ее впереди.
Почти сразу по приезде украинка обратилась в миграционную службу и оформила временную регистрацию. Следующий шаг - вид на жительство. Тут-то и начались проблемы.
- К тому моменту в теленовостях уже вовсю говорили о том, что Правительство РФ принимает меры помощи украинским беженцам, - рассказывает Людмила. - Может, оно и так, только я этого не почувствовала. Где эти меры необходимы, так это в УФМС. Многие специалисты там работают с 9.00 до 13.00. А я в 7 утра стою под дверью уже двенадцатой-пятнадцатой в очереди. За отпущенное время инспектор может принять до 10 человек. Так я прокаталась к ним каждый вторник и среду на протяжении полутора месяцев, ни разу не попав на прием. Бегала из кабинета в кабинет и просила лишь одного: чтобы меня не принимали в порядке общей очереди вместе с гастарбайтерами. В отличие от меня, им не пришлось убегать, куда глаза глядят, с узелком в руках, и они не испытывают такой нужды. У меня нет лишних денег даже на проезд, не говоря о том, что нужно заполнять кучу документов и везде платить пошлину. Мне же ответили: «Вы ничем не отличаетесь от них, стойте, как все». Вот и вся помощь.
Через полтора месяца таких скитаний у Милы подошел к концу срок временного пребывания. Чтобы ее не вышвырнули из страны, она с трудом оформила патент на трудовую деятельность (четыре дня ушло только на то, чтобы отдать собранный пакет документов в окошко инспектора). По сути, этот документ только дает право работать на территории в России и не дает никаких гарантий при поисках работы. Работодатели не хотят принимать к себе иммигрантку из Украины с таким патентом на руках. Зато за него нужно платить ежемесячный налог — 1200 рублей. Конечно, можно было пойти в обход таких сложностей и найти работу неофициально. Однако в этом случае с нее же потом и спросят, почему она уходит от налогов и крадет деньги у государства.
Как-то в очереди Миле подсказали: «Езжайте на улицу Фрунзе в областное УФМС, где принимает консультант по вопросам беженцев». Так она и поступила. Пробившись к нему на прием, девушка попыталась объяснить свою ситуацию и узнать, как ей действовать дальше.
- Есть ли у вас родственники в России? - спросил он.
- Нету.
- Есть ли свое жилье?
- Нет.
- Есть ли работа?
- Нет. Вы же сами не можете меня оформить!
- На что же вы живете?
- Что люди дадут, на то и живу! На шее у них живу!
Выслушав, чиновник развел руками: «Вы не подходите под категорию беженца. Разве что предоставьте справку о том, что на Украине вам угрожала опасность». Разговаривать дальше не имело смысла.
Там же в коридорах УФМС Людмила столкнулась с уже знакомым нам Вячеславом. Он подошел к ней сам и спросил, как у нее обстоят дела с документами. Оказалось, он вновь подоспел как нельзя кстати. Именно в этот день у Милы кончался срок временной регистрации. А девушка, у которой она жила, не могла подтвердить факт проживания: застряла в пробке. У беженки на руках был полный пакет документов. Не хватало подписи хозяина квартиры, у которого она остановилась. Без этого ей грозила депортация. Тогда Слава, не медля, предложил переехать к нему. Проблема была решена.

Мнение

Алена Феоктистова, девушка из Самары, которая приютила Настю и Милу:

- Приютить беженца, дать ему кров, еду и одежду не так сложно. А вот помочь ему с документами, чтобы его не выкинули из страны — это проблема. Похоже, что органы миграционной службы абсолютно не компетентны в этом вопросе. Мы элементарно не можем добиться от чиновников твердого порядка оформления Насти и Милы. На что они могут претендовать, как им можно помочь, где и как можно собрать необходимые документы? Никто не дает ответа. По телефону они не могут сказать навскидку, потому что нужно изучать все обстоятельства и смотреть имеющиеся документы. А на личный прием не попасть. Приезжают в отдел УФМС Красноглинского района, отстоят огромную очередь, а им говорят: вы обращаетесь не по адресу, езжайте на ул. Фрунзе. Все то же самое происходит на Фрунзе, только там посылают уже на ул. Гагарина. А посчитайте деньги! По 100 рублей уходит только на проезд за день. Перевод паспорта, который необходим - от 800 до 1000 рублей. Тот самый патент на трудовую деятельность — 1200 руб. в месяц. Пойдешь оформлять разрешение на временное проживание, госпошлина – минимум 2000 рублей плюс обязательное медицинское обследование, а это не дешевле 4000 руб, если учесть, что провести его они смогут только у частников (в поликлинике нельзя из-за отсутствия тех же самых документов). А ведь многие медицинские справки действуют только до определенного срока. И к тому моменту, когда ты дойдешь до окна, чтобы сдать их, время истечет. Придется оформлять заново. При этом людям нужно как-то жить. Например, Настя приехала к нам в одних джинсах, с двумя маечками и в тоненькой ветровке. Примерно так же и Мила. Наступит осень, а им нечего будет одеть и обуть. Понятно, что мы им поможем. Но помогать должны не только мы. Люди оказались в такой ситуации, что были вынуждены убегать из страны в чем есть. А теперь к ним такое же отношение, как и лицам из ближнего зарубежья. Я толерантна ко всем национальностям. Только почему люди, которые не могут двух слов связать по-русски, ходят с российскими паспортами?! А Настя, которая является носителем русского языка, которая русская на 75% и знает русскую литературу и историю (даже лучше, чем многие коренные россияне), не может получить паспорт?!

Комментарии

Анастасия Андрейченко, координатор благотворительного фонда «Доброделание»:

- Буквально на днях мы отправили полторы тонны груза для жителей юго-востока Украины: продукты питания, медикаменты, средства личной гигиены. Число откликнувшихся наших соотечественников очень большое. Многие приносят деньги. На них мы закупаем детское питание и лекарства. Кто-то готов приютить беженцев: предлагают дома, дачи. В данный момент ведется сбор гуманитарной помощи для отправки на Украину и для людей, которые прибыли в Самарскую область в поисках убежища. Сейчас необходимы, в первую очередь, вещи для быта (от постельного белья до мыла и шампуня), продукты, средства личной гигиены, детское питание, подгузники, бытовая техника. Конечно же, остро стоит вопрос о размещении людей. Мы очень просим всех, кто может принять к себе семьи, звонить нам. По нашим данным, в Самару и область за последнее время прибыли около 400 беженцев. Люди продолжают приезжать. Сегодня-завтра ожидается еще 15 человек. Многие плачут, рассказывают, как все это страшно, и проклинают украинскую власть.

Михаил Матвеев, депутат Самарской Губернской Думы:

- Беженцы с Украины в наш регион уже прибывают. Совсем недавно, около 2-3 недель назад, на совещании Фурсов (Олег Фурсов - руководитель департамента труда и занятости населения Самарской области, - прим. авт.), говорил, что всего в регион прибыло около десятка беженцев. Вероятно, сейчас число приближается к нескольким сотням. Лично я участвовал в размещении 10 семей. Пока работа ведется лишь через благотворительные фонды. В частности, я взаимодействую с фондом «Доброделание». Он работает при Самарской епархии РПЦ. Могу сказать, что административные органы отстают от того уровня задач, которые существуют на данный момент. 11 июня я поднял этот вопрос на встрече с губернатором. После чего, как я узнал из СМИ, был создан оперативный штаб. Но на те вопросы, которые задал я, ответов пока нет. А именно, непонятно, сколько квот планируется выделить беженцам, т.е. сколько людей может разместить Самарская область. Соответственно, куда конкретно обращаться, пока тоже не ясно. На мой взгляд, УФМС, Минтруда, Миздрав, Минсоцразвития должны в данной ситуации должны работать совместно. Должен быть принцип «единого окна», когда человек приезжает и сразу все находит в одном месте. Сейчас же все хаотично.

Александр Приходько, пресс-секретарь УФМС по Самарской области:

- Беженцами их назвать нельзя. Со своим правовым статусом граждане Украины определяются, уже приехав в Россию. Большинство из них получают либо разрешительные документы на работу, либо, если они не хотят возвращаться, разрешение на временное проживание. В редких случаях мы даем временное убежище на один год, но при этом изымая их национальный паспорт. За это время человек может определиться, как жить дальше. У нас совместно с Министерством труда и Министерством социально-демографического развития Самарской области готовится пресс-конференция, на которой мы будем обсуждать все вопросы касательно граждан Украины. У нас уже вырабатывается стратегия дальнейших действий.
Наше управление имеет отдел по вопросам беженцев и вынужденных переселенцев, и каждое наше территориальное подразделение при постановке на миграционный учет дает индивидуальное разъяснение, куда и к кому подойти. Мы стараемся обеспечить оптимальное информационное поле. При обращении к нам, в зависимости от вопроса, мы перенаправляем человека в необходимое ведомство.

Число просмотров: 128.