|
Ирина Скупова: «Власти пришли к выводу, что с Уполномоченным стоит выстраивать отношения».
В этом году исполняется 10 лет существования института уполномоченного по правам человека в России
- Ирина Анатольевна, 10 лет – серьезный срок. На Ваш взгляд, за этот период как изменились полномочия омбудсмана, его возможности в защите прав граждан?
- Возможности ограничены природой института: он основан не на авторитете силы, а, наоборот, на силе авторитета. Стало быть, важны не столько формальные основания деятельности Уполномоченного, сколько его содержательное влияние на решения и действия властей. И этих возможностей стало за 10 лет больше: очень многое строится на доверии и понимании. Да и реальные механизмы сложились. В первую очередь – это инкорпорирование рекомендаций Уполномоченного в решения коллегий министерств и ведомств. Если говорить строго по закону, то помимо трех задач, предусмотренных Законом «Об Уполномоченном по правам человека в Самарской области» – содействие восстановлению нарушенных прав, содействие правовому просвещению и совершенствованию законодательства, по моей инициативе была внесена еще одна: «развитие международного сотрудничества в области прав и свобод человека и гражданина». И это отнюдь не представительские функции. Эта норма предполагает возможности правовой помощи вынужденным переселенцам, беженцам, нашим соотечественникам, которые нуждаются в документировании с помощью взаимодействия с органами власти иных государств. И, кроме того, определяет задачи омбудсмана в части внедрения норм международного права в российскую правоприменительную практику.
- Отношение к самому институту уполномоченного у властей разного уровня тоже изменилось в лучшую сторону: они стали больше прислушиваться к мнению омбудсмана?
- Во-первых, институт уполномоченного в сознании властных структур перестал быть какой-то совсем уж экзотической штукой. Первоначально само слово «омбудсман» производило на российского правоприменителя сногсшибательное воздействие и весьма скептически воспринималось как «заморская штучка, которую ввели, чтобы Европа отстала от нас с правами человека».
Мне кажется, что сейчас понимание сложилось, и институт уполномоченного по правам человека – это не фиктивность для чиновников и не «громоотвод» для власти. Сразу скажу, что мы не пребываем в иллюзии относительно эффективности института, и даже в юбилей готовы говорить о проблемах, слабостях и ограничениях. Но это институт очень неформальный и деликатный. Добиться каких-либо результатов можно по большей части убеждением человека, разговором. Поэтому, в конечном счете, органы власти, как федеральные, так и муниципальные, и региональные, согласились с тем, что с «этой бедой» лучше как-то дружить и выстраивать отношения. По сути, институт нужен как ставящий проблемы, но делающий это корректно, не антагонистически, не «оплевательски» по отношению к власти, а с умением договариваться хотя бы на уровне компромиссов.
- Вы начали говорить о проблемах, с которыми сталкиваетесь во время работы. Расскажите о них поподробнее.
- Принято считать, что главная проблема – это отсутствие распорядительных полномочий и рекомендательный характер заключений уполномоченного. Но неужели рекомендательный характер означает, что с заключениями омбудсмана можно не считаться? Это совсем не так. И доказательством тому служит тот факт, что количество принимаемых и удовлетворяемых заключений уполномоченного по обоснованным жалобам достигает 90%.
Я считаю гораздо более значимой проблемой в деятельности Уполномоченного, а точнее, в восстановлении нарушенных прав – скрытый характер действий должностных лиц, направленный на дискриминацию, подавление личности, унижение человека. Их практически невозможно документировать, поскольку весь инструментарий находится в руках тех, кто, собственно, и нарушает права и закон. А значит, и доказать незаконные действия очень сложно. А раз не доказано документально, то, вроде и нарушений прав никаких нет. Например, письма от подозреваемых и подсудимых, в которых сообщаются чудовищные подробности насилия в ходе предварительного следствия, не получают действенной реакции. Отказные материалы в отношении лиц, которые применяли физическое насилие, по информации заявителей, основаны только на опросах самих сотрудников правоохранительных органов – естественно, они это никогда не подтвердят. Органы прокуратуры и следствия направляют их для рассмотрения в суде, а в приговорах - уже «классика жанра»: «суд отнесся к показаниям такого-то критически, рассматривая их как намерение избежать ответственности» и «судом рассмотрены доводы подсудимого и дана правильная оценка доказательствам».
Вот классический случай. Гражданин К. сообщал, что он был задержан на рабочем месте в г. Чапаевске и доставлен в Волжский РОВД, где сотрудники милиции избивали его и пытали с применением наручников и противогаза, требуя подписать явку с повинной в совершении преступления, которого он не совершал. В возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции отказано только с учетом показаний сотрудников ОВД. По их версии «…К., сидя на стуле за столом, 1-2 раза сам неожиданно для них ударился лицом и правой височной областью по столу, затем успокоился и больше сам себе увечий не наносил…». Мотивировка процессуального решения по этому делу напоминает легендирование убийства царевича Дмитрия, который «играючи, 12 раз напоролся на ножичек». Подобные объяснения происхождения телесных повреждений у лиц, содержащихся под стражей, не только не сообразуются со здравым смыслом, но и противоречат практике Европейского суда по правам человека, который вынужден методично разъяснять российским властям, что, во-первых, не всякая совокупность ранений может быть причинена вследствие, например, случайного «падения с высоты собственного роста», а во-вторых, государство несет ответственность за безопасность того, кто лишен им свободы и потому находится в сфере исключительной компетенции государства.
- Бывают ли ситуации, когда суть проблемы вроде бы ясна, но практическое ее решение невозможно в связи с неточностями законодательства или по каким-либо иным причинам?
- Конечно, причем, неточности в законодательстве – это еще меньшее из зол. Ведь уполномоченный обладает правом законодательной инициативы. Нередко мы выходим с законотворческими предложениями, которые поддерживают депутаты Самарской Губернской Думы. Из примеров на местном уровне – увеличение до ощутимых пределов штрафов на предпринимателей, которые размещают объекты предпринимательской деятельности на первых этажах жилых домов (кафе, игровые автоматы). И так-то доказать очень сложно по нормативам, что запахи, шум, музыка нарушают права граждан на благоприятную окружающую среду, так еще и суммы штрафов были смехотворными. Повышение этих штрафов до 10 тысяч рублей на должностных лиц и до 100 тысяч рублей – на юридических лиц, заставили предпринимателей и чиновников более внимательно относиться к потребностям жильцов этих домов.
Предложения направляются и на федеральный уровень. Очень важными для людей являются внесение изменений в статью 208 Гражданского кодекса Российской Федерации в части включения в перечень требований, на которые исковая давность не распространяется, требования о применении последствий недействительности ничтожной сделки к сделкам приватизации. По сути, речь идет о том, что общежитие, населенное жильцами, раньше являвшееся ведомственным, при акционировании предприятия было незаконно включено в состав акционированного имущества. И теперь собственник имеет полное право выселить людей на улицу, как это происходит на Борской, 108 или в Кинельском районе («Красные ключи») или в десятках других ситуаций. Я понимаю, конечно, риски по части стабильности оборота собственности. Но представляется, что такое изменение законодательства было бы наиболее очевидным способом защиты прав граждан, оказавшихся заложниками приватизационных процессов «лихих» 90-х. Но вот ведь парадокс: вроде бы все согласны с законопроектом – администрация Президента РФ, профильные комитеты, депутаты, а закон так и не принимается.
- Ирина Анатольевна, какие цели ставите перед собой на обозримое будущее? Какие проблемы планируете поднимать?
- В первую очередь, это вопросы, связанные с судебной системой. В этом направлении уже ведется работа. Мы достаточно долго и с разных стороны «заходили на поляну», но за последние полтора года мы существенно подвинулись во взаимодействии с Советом судей России и вообще со многими представителями краевых и областных судов. Результатом этого взаимодействия стало, во-первых, Постановление Президиума Совета судей РФ о создании дискуссионных клубов по обсуждению актуальных проблем реформирования российского правосудия от 15 апреля 2010 года. На первый взгляд, дискуссионный клуб – это не такое уж большое достижение. С другой стороны, судебные органы так независимы ото всех, что даже обсуждение очевидных проблем воспринимается как покушение на независимость суда. Обществу нужно разговаривать с органами судейского сообщества, не вмешиваясь в конкретные дела, но, обсуждая те проблемы, которые не позволяют человеку полноценно реализовать право на доступ к правосудию и справедливое судебное разбирательство. 22-23 ноября в Самарской области состоится заседание Круглого стола всех российских уполномоченных по правам человека с участием представителей Верховного Суда РФ, Совета Европы, европейских омбудсманов, Венецианской Комиссии и, конечно, органов власти Самарской области, при поддержке которых проходит это важное мероприятие.
Факт
10 самых ярких дел омбудсмана Самарской области
«СИ» решили вспомнить наиболее значимые и важные достижения уполномоченного по правам человека по защите граждан – речь пойдет о конкретных жалобах, по которым омбудсману удалось все же восстановить нарушенные права.
1. Завершение строительства и введение в эксплуатацию домов для военнослужащих и сотрудников Минобороны на улице Ново-Вокзальной: сотни людей получили жилье, регистрацию по месту жительства и возможность реализовать социальные права.
2. Защита прав больного человека без определенного места жительства в Тольятти, сотрудники «Скорой помощи» просто выгрузили его на асфальт на улице. Скупова добилась его повторной госпитализации, однако впоследствии человек скончался в больнице. В отношении врачей было возбуждено уголовное дело и вынесен обвинительный приговор.
3. В Кинель-Черкасах восстановлено право жителей на благоприятную окружающую среду. На полигоне в Кинель-Черкассах были складированы отходы ТБО – около двухсот тонн. Процесс вывоза отходов был на еженедельном контроле Уполномоченного: на прошлой неделе были вывезены все отходы до последнего килограмма.
4. Прекращение уголовного дела по реабилитирующим основаниям в отношении гражданина М., якобы сбывавшего наркотики. Доказана незаконность методов сбора доказательств.
5. Дело Георгия Кутузова: после обращения Ирины Скуповой к Бастрыкину все-таки было возбуждено уголовное дело в отношении сотрудницы ППС, пристегнувшей к лошади человека, впоследствии скончавшегося.
6. Восстановление жилищных прав преподавателей Самарского государственного арихитектурно-строительного университета: от угроз по выселению процесс перешел в стадию оформления прав собственности на занимаемые жилые помещения.
7. В мае 2011 года в ходе прямого эфира на «Эхе Москвы» в Самаре» прозвучал звонок матери призывника о необоснованном призыве ее сына М. на военную службу. После вмешательства Уполномоченного заключение военно-медицинской комиссии о признании М. годным к военной службе было пересмотрено, решение о призыве отменено.
8. Изменилось отношение городских властей к жителям ветхих и аварийных домов. Позиция «берите, что дают» сменилась процедурами предоставления выбора жилья из построенного по целевым программам и на вторичном рынке (насколько это возможно с учетом имеющихся объемов свободного жилья).
9. ГУ СО «Самаралес» отказалось от своих исковых требований к гражданке А. об истребовании имущества в виде жилого помещения, в котором она проживала всю жизнь в Похвистневском районе, не имея никакого иного жилья.
10. Осужденный М. выведен из числа подозреваемых в организации массовых беспорядков в ИК-6 в октябре 2008 года благодаря предъявлению сотрудниками аппарата Уполномоченного документальных доказательств нахождения его в изолированном помещении ШИЗО во время этих событий.
|
|
